Ярче, чем солнце - Страница 48

Когда он замолчал, Нелл сказала:

— Я не могу смириться с тем, что вы заплатите за операцию, что вы платите… за все! Ведь я никогда не смогу вернуть вам деньги. Пусть дорога, эти комнаты, но лечение! Я уверена, что оно будет стоить слишком много.

Дилан задумался. Он вовсе не желал, чтобы Нелл ощущала свою зависимость от него или чтобы ее терзало чувство вины.

— Доктор сказал, что лечение пострадавших от взрыва может оплатить государство, но загвоздка в том, что у вас, Нелл, нет документов. Мсье Жальбер сказал, что оформил бы страховку, если б вы были… моей женой. — Когда он произнес эти слова, девушка вздрогнула, но после осталась сидеть молча и неподвижно. Воспользовавшись этим, Дилан перевел дыхание и продолжил: — Мы с вами могли бы заключить фиктивный брак, а потом, когда все останется позади, развестись. Предлагаю вам это на случай, если вы не хотите, чтобы операцию оплачивал я; хотя, на мой взгляд, совершенно не важно, откуда вы получите эти деньги. Главное, чтобы к вам вернулось зрение.

Вероятно, предложение Дилана ошеломило Нелл, потому что она продолжала молчать. А он вдруг вспомнил роман Виктора Гюго «Человек, который смеется», который в свое время произвел на него гнетущее впечатление. Гуинплен и Дея, слепая девушка и урод — идеальная пара!

Дилан подумал о том, что Нелл до сих пор не знает, как он выглядит. Почему-то прежде ему казалось, что это не имеет никакого значения.

— Я… я не уверена в том, что стоит жениться лишь для того, чтобы получить какие-то деньги, — запинаясь, промолвила Нелл.

— Тогда выбирайте другой вариант.

Дилан улыбнулся, и она почувствовала его улыбку. Она пыталась определить, что их связывает, и не могла. Скованная слепотой и неловкостью, Нелл была не в силах разобраться в своих чувствах.

— Я могу подумать? — это было единственным, что пришло ей в голову.

— Разумеется, я не прошу ответа сразу. Во всяком случае, до завтра у вас есть время. А сейчас я предлагаю вам пойти поужинать.

Втроем они спустились в залитое мягким уютным светом фойе, где стояло несколько больших диванов и кресел, а также пышные пальмы в кадках, и через него прошли в ресторан.

Нелл вошла в помещении неуверенно, она вздрагивала от шелеста женских платьев и стука каблуков. Ее раздражали приглушенные разговоры и смех, звяканье столовых приборов и даже тихая музыка. Смущало и то, насколько непринужденно, можно сказать, по-приятельски Аннели держалась с Диланом. Он внушал ей уверенность в себе, благодаря ему она познала, что в жизни возможны чудеса. Она не задумывалась о том, что он не останется с ними навсегда.

Нелл пришло в голову, что по сути Дилан был ее хозяином; по своему положению они были далеки друг от друга, как Луна от Земли. Их не могло уравнять даже горе.

Вместе с тем, когда он смеялся, она ощущала теплоту и внутренний свет. Его голос был полон эмоций и при этом звучал очень мягко. Что-то подсказывало Нелл, что он деликатный, ранимый и искренний человек.

Дилан просматривал меню, думая о сушеном горохе, мясных консервах и галетах, которые они ели в Галифаксе.

Здесь же он читал: черепаховый суп, гусиная печенка с трюфелями, спаржа, омлет с грибами, копченая камбала, парная телятина под винным соусом, голландский сыр, жареный цыпленок, яблочное суфле, шоколадный мусс.

Совсем недавно и он, и Нелл, и Аннели стояли на краю смерти, а сейчас будут есть казавшиеся нереальными блюда, которые, как и серебряная посуда, льняные салфетки и красивая музыка, принадлежали другому миру.

Никто из них не вышел из мрака. Они все еще пребывали там, в Галифаксе. Они сполна разделили его судьбу. Они были частью этого города, а он был частью их.

Аннели совершенно спокойно перечислила, что бы она хотела съесть, по-видимому, не задумываясь о том, сколько это может стоить, и Нелл резко одернула ее.

— Пусть ест, что хочет: она же ребенок! — возразил Дилан, и Нелл подумала о ребенке в своем животе. Что его ждет? Она не сообщила Дилану о своей беременности и не знала, как это сделать теперь?

— Мы завернем что-нибудь Галифаксу? — спросила Аннели, беря салфетку.

— Конечно.

Дилан заметил, как при слове «Галифакс» посетители принялись оглядываться на них, и ему мучительно захотелось, чтобы все случившееся оказалось сном.

После ужина они вернулись в номер и разошлись по спальням. Лежа под стеганым атласным одеялом, Дилан размышлял о том, рассказать ли Нелл о своем лице? Разве она сумеет разделить его боль и муку?.. Да и разумно ли заставлять ее делать это? С нее хватит собственных страданий, а ему совершенно незачем впускать ее в свой личный замкнутый ад.

В это же самое время Нелл терзалась вопросом, говорить ли ему о ребенке? Ей пришло в голову, что пусть и временный статус замужней женщины даст ей хоть какое-то уважение окружающих. После развода она может сказать, что муж ее оставил, или солгать, что он погиб при взрыве. Вдова или даже разведенная женщина — совсем не то же самое, что одинокая мать!

При этом Нелл не думала ни о том, что станет носить известную в Галифаксе фамилию, ни о том, что эту же фамилию будет вправе получить и ее ребенок, ни о том, что по закону она сможет потребовать у Дилана пожизненного содержания.

Проснувшись утром, Дилан сообразил: если без документов Нелл не может получить страховку, то каким же образом они оформят брак без ее паспорта, поскольку речь, разумеется, шла не о церковном союзе?

Поняв, что промахнулся, он собирался сообщить об этом Нелл, но она его опередила.

Пройдя по ковровой дорожке, как по тропинке в лесу, она вошла в комнату без поддержки Аннели, остановилась, расправив плечи, и по ее позе и выражению лица Дилан сразу понял, что она приняла твердое решение и что оно далось ей нелегко.