Ярче, чем солнце - Страница 85

— Все в порядке. У моего сына любящий и заботливый отец. А какая она, дочь Кермита? Я видела ее только мельком.

— Послушная, умная, веселая девочка. Не понимаю, как Миранда могла бросить такого прелестного ребенка! — сказала Сьюзен и, подумав, добавила: — Хлоя подозревает, что тут что-то нечисто. Что, возможно, Мойра вовсе не их дочь. Как бы то ни было, Миранда ее оставила, а Кермит любит всей душой, так же, как и она его.

— Ее не отдадут в приют?

— Надеюсь, что нет.

Сказав это, Сьюзен задумалась. Сегодня, гуляя с Мойрой, она разговорилась с молодой женщиной, которая тоже пришла в парк с девочкой. Они долго болтали, после чего собеседница сказала Сьюзен: «Ваша дочь такая хорошенькая! Она очень похожа на вас!».

Очевидно, Мойра услышала это, потому что на обратном пути робко спросила:

— Ты моя новая мама?

Глядя перед собой невидящим взглядом, Сьюзен медленно покачала головой. На какой-то короткий миг она вновь почувствовала себя обманутой и никому ненужной.

— Подумать только, если б Миранда не украла эти деньги, Кермит уже был бы в Европе! — воскликнула Нелл, возвращая подругу к действительности.

— Не совсем так. Она не сбежала бы, если б Кермит не отказался принять помощь от твоего мужа. Миранда не сказала ему правды, но он каким-то образом догадался.

— Неужели?!

— Да.

Нелл вздохнула.

— Нам не понять его гордость.

— Вот и она не поняла. Хлоя во всем обвиняет Миранду, а я… я не знаю, как бы поступила на ее месте.

— Думаю, ты не бросила бы ребенка.

Повисло тяжелое молчание, во время которого Сьюзен нервно помешивала ложечкой кофе.

— Возьми, — сказала Нелл, передавая подруге конверт. — Это за ближайший месяц.

— Мистер Макдафф знает?

— Нет.

— Но ты не можешь…

— Могу. У него тоже есть от меня тайны.

Положив конверт в сумочку, Сьюзен взглянула на подругу и увидела на ее лице выражение, которое впервые появилось на нем за все годы брака. Похоже, уверенность Нелл в собственном счастье, в его нерушимости и чистоте дала ощутимую трещину.

В это же время другая пара ужинала в другом заведении, за многие мили от Галифакса. Миранда все-таки позвонила мистеру Олдриджу, и он пригласил ее в ресторан. Хотя к тому времени она изрядно пополнила свой скудный гардероб (к счастью, Миранде больше не приходилось закусывать губы при виде ценников на вещах!), ей пришло в голову одеться со старомодной тщательностью. Молодая женщина еще не знала, какое впечатление хочет произвести на мистера нового знакомого, а также, чего ждет от нее он, потому выбрала платье глубокого синего цвета с длинными рукавами и высоким воротом, выгодно подчеркивающее фигуру и вместе с тем достаточно скромное, а из украшений надела только нитку жемчуга.

Поскольку в последнее время Миранда хорошо высыпалась и посвящала время только приятным занятиям, цвет ее лица улучшился и мелкие морщинки разгладились.

Она понятия не имела, где находится заведение, в которое ее пригласил мистер Олдридж, она знала только название ресторана и потому взяла такси. Проехав мимо рынка Сан-Лоран и здания городской ратуши, машина остановилась возле небольшого симпатичного ресторанчика, расположенного в подвальном помещении, с окнами на уровне тротуара.

Мистер Олдридж ждал внутри; при виде Миранды он поднялся навстречу и, приветливо поздоровавшись, помог ей снять легкую серебристую накидку.

Молодую женщину порадовало неяркое освещение и маленькие столики. Свечи отбрасывали золотистые отблески на белое полотно скатерти и серебряные приборы. Миранда посвятила много времени укладке волос, и знала, что они лежат идеальными волнами, переливавшимися при каждом движении. А еще — что длинные ресницы отбрасывают тени на высокие скулы, а губы напоминают спелые вишни.

— Я очень рад, что вы пришли, мисс Фишер.

Она непринужденно рассмеялась.

— Я давно никуда не выбиралась. Так что, надеюсь, этот ужин разнообразит мою жизнь.

Он тепло улыбнулся, его глаза излучали интерес. Миранда подумала о том, насколько приятно вновь ощущать себя не фабричной работницей, не сиделкой при больном, а просто женщиной.

— Что вы будете пить?

— Шампанское, — с легким кокетством произнесла Миранда.

Она выбрала блюда, которые никогда не ела, но давно хотела попробовать: консоме, каре ягненка, пюре из спаржи и яблочный штрудель.

Сделав заказ, Малколм Олдридж откинулся на спинку стула. Сегодня он выглядел значительно лучше, чем тогда, на вокзале: лицо утратило нездоровую бледность, светлые глаза ярко сияли. Видя, что он любуется ею, Миранда едва могла скрыть довольную улыбку.

Она не стала задавать ему вопрос о самочувствии: и без того было ясно, что у него все прекрасно. Вместе с тем ей хотелось узнать о нем побольше, потому она поинтересовалась:

— В вашей визитной карточке упомянута галерея. Чем вы занимаетесь, мистер Олдридж, если, конечно, не секрет?

Судя по всему, вопрос доставил ему удовольствие.

— Галерея — мое маленькое хобби. Вы что-нибудь слышали о «Группе семерых»?

Миранда осторожно кивнула, хотя ни разу не сталкивалась с таким названием, и он с воодушевлением продолжил:

— Прежние живописцы подражали иностранным мастерам, тогда как группа художников, входящих в этот союз, решительно отказалась копировать чужую манеру. Они изображают природу Ближнего Севера Канады — озера, скалы, хвойные леса, кленовые рощи, болота. Однако это не реализм, это… это нужно увидеть.

— И вы выставляете их картины?